И лишь когда Я ненароком шевельнулся, Сказал: «Ну что, не ерунда Таксистов байки? И счастливы без меры Кричать в мильоны ртов, Что нет прекрасней веры. При этом набирает смс. Сволочей-то, конечно, полно, но такой… Вот румыны пустили своих на покой, Ты же с ним целовался, такое бывало. Как печально… Мёртвых листьев завалы На тропинках забытого кладбища, Зябко, и небо плачет По ушедшим. А он нашёл себе забаву — Решил он заработать славу Не на полях страны родной, А скромной, маленькой войной. Он выльет на вас поток пустых фраз, Повесит вам на уши Отличной лапши, И вы поверите ему — в который уж раз, Растают ваши души, Но толку-то — пшик, А крысы будут ржать на вас, дураков, И набивать свои норы, Им этого и нужно, А вас привяжут возле старых станков, И вы будете без споров Вкалывать дружно, И будете кричать, что работа прекрасна, И будете рады, Тому, что вы живы, И вы не поймёте, что эта жизнь ужасна, И все эти гады Ждут только поживы, И им наплевать, как будут жить наши дети, Ведь они бы продали И матерей с отцами, Лишь бы схапать, прибрать, всё что есть на свете, Понавешать медалей, И жить — пусть подлецами! И на том Иссякла первая глава, И из второй пошли слова. Еврейская традиция, восходящая к Талмуду, гла- сит, что «мир держится на присутствии в нем 36 цадиков»3, то есть праведников, о том же и афоризмы Агады: «Грейся у огня му- дрецов», «Мудрец лучше пророка» и проч. Разделил судьбу евреев, изгнанных из Испании по королевскому указу г.
Такое в парке говорят, Что даже сердце замирает. Всё это было бы смешно, Когда бы всё это вино В башку не дало старику. Наименование компании: нет информации. Но охватывает жуть, И мурашки по коже, я в холодном поту, Потемнело в глазах, стало сухо во рту, Всё мне зеркало скажет, несмотря на простоту, Но я чую, что увижу в нём только пустоту. Вы, может быть, давно забыли… А я надеюсь — вы любили. И на том Иссякла первая глава, И из второй пошли слова. Быть может и Смерть К себе в дом приглашает, А, может, война — Ничего я не знаю. Боже мой, что за уйма вопросов, И в стихах я не вижу ответа, Мои мысли — как куча отбросов, Я не вижу и лучика света, Я, конечно, не новый романтик, Тошно мне, но не верю я в счастье, Ведь какой не повязывай бантик Нашей жизни — в ней только напасти. На Йом Кипур, во время заключительной службы, про- исходит как бы «закрытие ворот». У меня не было ни талеса, ни филактерий1. А уж великие религии прожарены на сковород- ке Иудейской пустыни до запекшейся взаимной ненависти…»4. Не страшны нам шторма, ураган и тайфун, Только жаль — капитан, как мне кажется, врун.
За какие же всё-таки вины Нас всё гладит тиранова плеть? Ну, не трусь! Ленивцы листья обглодали, Чтоб просто так не пропадали, Олени слопали весь клевер, И возвратились вновь на север, Стравив все лучшие луга, Чтоб не достались Кабаргам.
Рувим — невольный соучастник продажи в рабство своего брата Иосифа сына Иакова от Рахили. Склон «Масличной горы, неровно заросший Гефсиманским садом»3, напоминает героине бок овна, того самого, которого библейский Авраам принес в жертву Богу взамен сына Исаака. Набросила ночь покрывало, Всё стихло под звёздным ковром, И страшные трупов завалы Луна залила серебром… Вдруг ветер, жестокий и страшный, Взметнул вверх кровавый песок, И встали песочные башни, И вырос тут замок высок, Блестят под луной его крыши, Открыты ворота и вдруг, Негромкий, но явственно слышный, Раздался тревожащий звук.
Сижу, как дурак. Нет больше У меня мечты, И большей — Никогда не будет.
За старыми вещами — трагедии, так как редко кто вы- 1 Рубина а: Любовь и розы… и гроза… Небес чудесное творенье… Мечты… роса… глаза… слеза… - Прекрасны их стихотворенья. И бегство — подлость, продолжается бой, Там бьются друзья в одиночку с толпой, Они далеко, Но мы рядом в строю, И нам нелегко, Победить в том бою.
Они рассеялись в толпе и оттуда повторили свой вызов Невухаднецару»1. И он не знает срока, И в рану кровь моя привносит соль И разъедает, не даёт покоя, И всё трещит, ломается по швам, И мысли стали поперёк словам, И я не знаю, что это такое. Я сам, услышав от ежей В то не поверил, ей же ей!
Когда он рад - мне вовсе не до смеха, Он видит там, где для меня — лишь мрак, Он слышит песни там, где я — помехи, Он парень умный, я — совсем дурак. Знаю, что ты забодал уже три электрички, Но ты запомни, ты скоро получишь урок — Пить и не думать — ведь это плохие привычки. Куда выплывет корабль с восходящими? Пусть ко мне не относится слово «поэт», Нет ни смысла, ни рифмы и плохи слова, Но стихи для меня словно друг и совет, И гудит, варит мысли, моя голова.
Ну, не трусь! Чего — не знаю сам, Наверно, - смерти в жутких муках, Вдруг там, где лесополоса — Какие-то огни. Мы живем как переселенцы начала века»4. Стоим мы как в цепях, а что нас тормозит? Отец после ранения в госпиталь попал, так и остался. При отблесках лунного света, Весь в белом, с седой бородой, На долгие-долгие лета Их встретит Георгий Святой. Имя пса — Баладан, то есть нечеловек 2. Если, конечно, опять он по ней не соскучится. Их сопровождают львы, которые, согласно мифологической семантике, представляются стражами у входа — в данном случае у врат Иерусалима: «Наш золотой утренний лев сидел на углу Агриппас, сторожа врата улицы с именем последнего еврейского царя…»1. Героиня-рассказчик из повести «Камера наезжает!.. Но Маргарита очень своеобразна, в этом нет никакого сомнения. Дома мирно парили в пространстве.
Чего мы ждём? Устойчивая ассоциативная связь между кремацией и лагерями смерти — одна из причин, наряду с законом еврейской тра- диции, в силу которых евреи негативно воспринимают крема- цию покойников2. Пляж отличается тем, что туристы всегда смогут найти здесь уединенное место. Этот кооператив в фантазиях мальчика представал неким космическим кораблем: «…вот он ждет их на взлетной полосе, сверкающий, узкий и легкий, как птица, — кооператив! Всем им наплевать. Из этого голубя Вене- ра строит ковчег, где размещается семья Ваикура и его близкие. Им легче густой слюной, по- лучал доходы, на которые не есть свинину, тому что финанси- содержал свою семью, чем удерживать- ровалась его орга- сына в гимназии, дочь в ся от злосло- низация Щадящего духовном училище»1. На предложения оставить счет в баре возле бассейна, чтобы мы оплатили все кучей, отвечал уверенным отказом и говорил, что так нельзя. Ты что расплакался — «семья»?
Твой замызганный центр — самый милый душе уголок, Ленинградский проспект и «Динамо» с пивной - семь дорог, Воробьёвские горы в шуршанье осенней листвы, Я видал там такое, чего не заметили вы, Дорогая Москва, как я рад, что ты только моя, Для меня в твоих скверах всегда наготове скамья, Для меня твои парки, подъезды и свет фонарей, Да и ты для меня всех на свете навеки милей. Мы словом очень часто раним Того не замечая сами, А боль от этого сильней, Чем даже от укуса змей. Но Даниэль положил мне это прямо в сердце»5 курсив мой. Стихи и проза Андрей Ледовской.
Пик Коммунизма! Всё это, впрочем, ерунда, С тех пор уже прошли года, И время вспять не повернуть. В рамках Каббалы есть учение о Гилгулим — круговороте души. Не из него зво- нят — звонит телефон-автомат, из него раздаются звонки, подходит любой ждущий автобуса, из трубки звучат домаш- ние фразы. Перед смертью 1 Рубина д: — Пространство романа состоит из двух «подпространств» — профанного и сакрального. Заходя по слу- жебной надобности в «главк» своей организации, по дороге встречает сидящего старика торговца, в ассортименте товаров которого ее привлекает дамская шляпа — предмет пристра- стия героини.
Любя Мы к стенке ставили и брата. Во время молит- вы мужчина повязывает тфиллин — один на левую руку, другой ко лбу. Их сжигают, Но зима всё ближе. Уснуть, забыться, кануть в летаргию, Лежать как чурка, пень полуживой, И чтобы отслужили литургию, А после б встал я — но совсем другой.
Убирайся с моего тела! А в дни поста в концлагерях начинали предлагать обильную и питательную еду. Понимаю, очень хочется заработать, но, если клиент уже 5 раз сказал, что не хочет массаж, зачем его еще пятьдесят пять раз спрашивать в различных вариациях о массаже, каждый раз приводя новые аргументы. Вот и финиш.
| МДМА наркотик Пампорово | Экстази бесплатные пробы Опатия | Бошки, Шишки наркотик остров Маргарита |
|---|---|---|
| 14-4-2016 | 158306 | 25896 |
| 23-3-2009 | 102983 | 170988 |
| 29-2-2001 | 18679 | 9844 |
| 13-11-2003 | 9776 | 84088 |
| 19-5-2015 | 868468 | 997707 |
| 24-7-2014 | 113070 | 748105 |
Коль живёшь одним собой, То стихам труби отбой. До сих пор в иудаике не 1 Горенштейн Поменять дату не получилось. А я хочу быть один, и это не просто мания, Я — из поколения, которому не нужно внимания, Я — сам себе господин, одиночество — моя мантия, Это — времени веление, и в этом моё понимание.
Обретенный героиней дом — не решение проклятого «квартирного вопроса». Вся жизнь — помойка, я закрываю глаза, Я врубаю музон и принимаю наркоз, Я ложусь ничком и отпускаю тормоза, И тихо улетаю в долину дымных роз. Находясь в Израиле, все время вспоминает, что надо бы спросить в главном департаменте — Долине призраков, кто такой Azaria, но неве- домая таинственная сила всегда препятствует этому — и не случайно. Легко можно встретить русских. Пытались скорректировать планы и вместо этой экскурсии поехать на Лос Рокес - архипелаг с отличными белыми пляжами, расположенный неподалеку от Маргариты.
Ироничные, комичные комментарии автора к ним носят маргинальный характер. А он нашёл себе забаву — Решил он заработать славу Не на полях страны родной, А скромной, маленькой войной. Это наши дети, наши мальчики. Так кто примерился к короне? Глава «Ташкентский текст прозы Д. Бац, — телефон- ный звонок от Главного: кто это, мол, братцы, колбасится там у ворот?
Кто заменил Хорька на троне? Будут танки в Москве, это уж без вопроса, Будешь кровью чужой ты удерживать трон, Будут пытки, аресты и будут допросы, Ты покажешь себя с самых разных сторон… Будут жертвы, большой для России урон, Но режим твой падёт, несмотря на угрозы, Будут наши тела пищей ваших ворон, Но на наших могилах распустятся розы… Почему так пишу? В парадигму рубинского европейского текста вписывается и «французский текст». Мелькают кадры, тянут нить, Ведут про жизнь мою рассказы: Вот мои детские проказы, Вот то, что лучше позабыть. Настроение — ноль, наступили не лучшие дни, Обручение зла, обречённые — снова одни. Несмотря на «ужаленность» Европой, память руководит зре- нием: в обзор попадает в основном то, что может быть только оплакано поминальной молитвой. А коли скрёб помалу, еле-еле, То нет надежд на новый поворот, Зажгу костры в душе, в мозгу и в теле, Так набешусь, что чёрт не разберёт! Куда смотреть, когда кругом темно? Но вечно находился князь, Который бошки им сымал. И тут гонцов во все концы В тайгу, в болота, в лагеря Послали. Иерусалим в ожидании времени «Ч» — в ожидании сбора всех и вся по приходе Спасителя — от праздника к празднику «репе- тирует» будущее действо. Но дом как пристанище души, дом — царство гармонии, единения со своим народом, его историей — да. Запускают рейства. Голубь и голубка в мировой культуре издревле наделены рядом смыс- лов, интенция которых, по большей части, благая: космогоническим3; 1 Зингер 31 2 Рубина аннотация. Иль они — мои владыки? Тогда Навуходоносор уверовал в Бога израильтян4.
You are my love, you very nice, Like light of stars your dear eyes, And wave your hair — storm my dream, My way to you is lunar beam. А после обеда что будешь делать? И, коль шофёр бы не очнулся, Не кинулся меня спасать, Домой бы вряд ли я вернулся. Сотрудники же отеля взирают на все это с блаженной улыбкой и даже попытки помочь не делают.
Для филологов, культурологов, преподавателей и сту- дентов филологических специальностей, а также почита- телей прозы Дины Рубиной. Как написал один мой виртуальный друг: С этим я согласен полностью. Кто кристаллом магическим Богом был наделён, Тот не мыслит логически, Он к стихам обречён, И приходит цветение Светлых, праздничных слов, В их чудесном сплетении Словно радуга снов, И приносят забвение, И влекут к красоте Те стихи-сновидения, Что цветут на мечте. Совесть гложет каждый день, Сердце с мозгом не в ладах, И постанывает лень, И попугивает страх.
Синдром голубки. От города к городу по земле Испании героиня смотрит вниз: она ищет ту самую кладку — она ищет своих давних-недавних пред- ков. Это значит — уже пришло время ноля. Ведь был уже прецедент в той же Европе в середине ХХ в. В этом было что-то неуклонное, мистическое, словно не сами они так 1 Шахназарова Образ дома, не являясь жилищем, прикидывается им: это движущийся автобус Рубина ; дом стоит над бездной или даже на дереве Л.
Нас били много лет, и вышибли мозги, Шаг вправо-влево — смерть, попробуй, побеги, Тех, кто способен был хоть что-то совершить Уже давным-давно успели порешить, В живых остались те, кто трус, кто слеп и глух, А во главе у них — с нагайкою пастух. Она ощутила себя недоста- ющим звеном в цепи исторических событий, в этнической картине мира. Но этот наследник старого еврейства речь идет о старом ребе — «старомодном еврее», который не пытался «наставлять на путь истинный весь мир или даже сынов Израиля». Я б придумал себе что-то чудное, Но уже надоело мне врать, Дни идут чередой — и всё Судные, Так что вроде пора помирать. Да никому не нужно нынче слово. Zakharov Vladimir. Когда молния режет насквозь черное небо чужбины, я велю моему сердцу не бить- ся и глазам не глядеть: я беру и кладу очередной кирпич, и в этом мой единственный отклик на грохот разрушения»1, — писал в г. Но где ж взять сил — восстать живым из праха? Но каких — я не знал. Порядок Хорь навёл суровый — Боялись звери молвить слово. Воскреснуть, выгнав из души угар.